В деревню! В глушь!

Первое городское утро началось с недоразумения. Решив перед семинаром  подкрепиться, зашла в столовую на автовокзале.

- Вам котлету из мяса или куриную? – спросила повар.

Выбрала первый вариант. Вдруг куриная котлета сделана из капусты?

В городском маршрутном автобусе,  несмотря на то, что рабочий день давно начался, туго. Сонные пассажиры с понурыми лицами покачиваются в такт движения автобуса.

Кондукторша, запнувшись о мою сумку, громко матерится, а затем проводит короткую лекцию о том,  как она смотрит  на пассажиров, которые «свой багаж разбрасывают, где попало».

Все едущие в автобусе просыпаются. На их лицах уже не сонное недовольство, а любопытство. Что же такое произошло?

Выйдя на нужной остановке, добрым словом вспоминаю ординских дворников. Снежная бровка и коричневое снежное месиво, на мой взгляд, не добавляют очков в пользу городской жизни.

Семеня по покрытому ледяной коркой тротуару, вновь вспоминаю дорогую Орду. Передо мной пожилой мужчина ведет под ручку, еще более пожилую, очень интеллигентную с виду,  женщину.

- Мама, осторожно. Мама тихонько, — приговаривает он. Но она падает. Мимо проходят люди. Я помогаю  поднять старушку и попутно узнаю, что она думает о дворниках, коммунальной службе в целом и о ее горячем желании увидеть валяющимися на тротуаре «отцов» города и всю их свиту.

За три дня этот тротуар, от ЦУМа до бывшего военного училища, так никто и не подсыпал, не сколол лед.

Вообще, лед и рыхлый грязный снег здесь повсюду. Повсюду раздраженные люди, мчащиеся автомобили. В воздухе висит плотная гарь от выхлопных газов.

Есть, конечно, в городской жизни и свои плюсы. Здесь легче решить вопросы трудоустройства, обучения детей, медицинских обследований. В городе есть театры, выставки и магазины. И горячая вода не ограничена объемом водонагревателя. Но все это, как оказалось, меня не прельщает.

Через три дня сажусь в автобус. В моей голове радостно бьётся всего одна мысль: В деревню! В глушь! В Орду!

Здесь я тоже веду жизнь почти городскую. Вода, тепло и газ приходят в мой дом по трубам. Конюшня пустует лет пятнадцать. Огород – две сотки. Но здесь, выходя на улицу, я встречаю людей, с которыми здороваюсь и слышу слова приветствия в ответ. Здесь не пройдут мимо и предложат помощь, если я вдруг упаду. И кошек выгонят, если вдруг они заскребут в моей душе.